blankТелевизоры были черно-белые. Было 4 программы, и только в Москве – и в вечерние часы (я говорю про 60-е годы). Кино – это да, но нередко на афиши клеили то, что писатель Анатолий Алексин называл «чертовой бумажкой» - объявление «Дети до 16 лет не допускаются» - и хоть тресни, кассирша не продаст билета! Потом, правда, нравы смягчились – стали пускать, если с родителями – так мы смотрели «Спартака» с Кирком Дугласом.
Зато в каждом доме была такая игрушка – фильмоскоп. Я даже цену запомнила – стоил он недешево – 6 рублей, тот, который проецировал изображение на стену. У многих были попроще и подешевле – которые прикладывались к глазу. В аппарат вставлялась пленка – и и все дети, как зачарованные, смотрели на слайды с подписями. Это были и сказки, и рассказы, и детская классика. У меня были «Снежная королева», «Гаврош», «Козетта», у Иры Миркиной – Чехов, Куприн и многое другое, у Ольги Соломиной – Чуковский, Толстой – и многое-многое другое. В качестве экрана использовалась обычно или стена с побелкой, или развешивалась простыня. Действо обычно происходило вечером – у кого-нибудь собирались дети, все приносили с собой баночки с любимыми диафильмами (да, диафильмы хранились в баночках)– и чей-нибудь отец (почему-то в Царицыно этим занимались папы) включал фильмоскоп и начинал читать. А нам казалось, что мы смотрим настоящее кино.
А потом пришла пора и познавательных диафильмов. Особенно мне запомнился один «Географические загадки», который мы могли смотреть бесконечно – один кадр - загадка, следующий – разгадка. Загадки были такие: «Какую реку зовут, как девочку?» - ответ «Лена». «Какой рукав нельзя пришить?» - ответ «Нельзя пришить рукав реки». Дальше уже настала пора учебных диафильмов, диафильмов о Третьяковке и Русском музее.
Канул в Лету мой серо-зеленый фильмоскоп – был подарен племянникам вместе с несколькими коробками диафильмов. На месте магазина «Диафильм» в Столешниковом переулке – офис какой-то компании. Но иногда так приятно про это вспомнить!
