…Есть у нас спектакль, особенно мною любимый, который называется «Павшие и живые». В нем собраны самые лучшие военные стихи, и посвящен он поэтам и писателям, которые участвовали в войне. Одни из них погибли, другие живы до сих пор — просто на их творчестве лежит печать военных лет. Они погибли, когда им было 20-21 год. Это Коган, Багрицкий, Кульчицкий. .. Так что, они, в общем, ничего не успели сделать, кроме того, чтобы написать несколько прекрасных стихов и еще умереть. Но это много! Мы впервые зажгли по ним Вечный огонь на сцене нашего театра, впервые в Москве. У нас стоит на авансцене чаша, и из нее вспыхивает пламя Вечного огня. Перед началом спектакля выходит артист, просит почтить память погибших минутой молчания, и весь зрительный зал, как один, поднимается и одну минуту стоит молча. А по трем дорогам, которые спускаются к этому Вечному огню, выходят поэты, читают свои стихи, потом уходят назад в черный бархат (у нас сзади висит черный бархат). Уходят, как в землю, как в братскую могилу, уходят умирать, а по ним снова звучат стихи, песни… Это такой спектакль-реквием по погибшим поэтам. Я в нем играю несколько ролей. Одна из них — это Семен Гудзенко. Этот парень, которому было 20 лет в войну, выжил, а потом, как написал Илья Эренбург, «было такое чувство, словно его вдруг, через 10 лет настиг долетевший с войны осколок», его догнали старые раны. И он умер уже после войны.
-
- Лариса (
kobrochka1) wrote,
Лариса
kobrochka1
Мы вращаем Землю (Высоцкий)
…Есть у нас спектакль, особенно мною любимый, который называется «Павшие и живые». В нем собраны самые лучшие военные стихи, и посвящен он поэтам и писателям, которые участвовали в войне. Одни из них погибли, другие живы до сих пор — просто на их творчестве лежит печать военных лет. Они погибли, когда им было 20-21 год. Это Коган, Багрицкий, Кульчицкий. .. Так что, они, в общем, ничего не успели сделать, кроме того, чтобы написать несколько прекрасных стихов и еще умереть. Но это много! Мы впервые зажгли по ним Вечный огонь на сцене нашего театра, впервые в Москве. У нас стоит на авансцене чаша, и из нее вспыхивает пламя Вечного огня. Перед началом спектакля выходит артист, просит почтить память погибших минутой молчания, и весь зрительный зал, как один, поднимается и одну минуту стоит молча. А по трем дорогам, которые спускаются к этому Вечному огню, выходят поэты, читают свои стихи, потом уходят назад в черный бархат (у нас сзади висит черный бархат). Уходят, как в землю, как в братскую могилу, уходят умирать, а по ним снова звучат стихи, песни… Это такой спектакль-реквием по погибшим поэтам. Я в нем играю несколько ролей. Одна из них — это Семен Гудзенко. Этот парень, которому было 20 лет в войну, выжил, а потом, как написал Илья Эренбург, «было такое чувство, словно его вдруг, через 10 лет настиг долетевший с войны осколок», его догнали старые раны. И он умер уже после войны.
-
Семейная хроника
Моя дорогая племянница озадачила меня просьбой узнать историю семьи. Хочет человек знать побольше о своих корнях. Я погрузилась в фотографии,…
-
С праздником!
Дорогой папа, ты всегда чтил этот день. С праздником, дорогие защитники!
-
И канатчиковы власти колют в нас второй укол.
Вот я всё ворчу на нашу поликлинику - и старая она, лифтов только три и те портятся. Но как выясняется, в других поликлиниках людям, пришедшим на…
- Post a new comment
- 10 comments
- Post a new comment
- 10 comments
-
Семейная хроника
Моя дорогая племянница озадачила меня просьбой узнать историю семьи. Хочет человек знать побольше о своих корнях. Я погрузилась в фотографии,…
-
С праздником!
Дорогой папа, ты всегда чтил этот день. С праздником, дорогие защитники!
-
И канатчиковы власти колют в нас второй укол.
Вот я всё ворчу на нашу поликлинику - и старая она, лифтов только три и те портятся. Но как выясняется, в других поликлиниках людям, пришедшим на…
