30 июня 2014 г.
"Невельская Екатерина Ивановна (в девичестве Ельчанинова)". От главного редактора
Жизнь и судьба Екатерины Ивановны Невельской-Ельчаниновой неразрывно связана с судьбой Геннадия Ивановича Невельского (1813—1876) — знаменитого мореплавателя и исследователя Дальнего Востока. Летом 1849 года, командуя транспортом «Байкал», он произвел исследования Сахалина, лимана и устья реки Амур, в результате которых были доказаны островное положение Сахалина и доступность устья Амура для входа в него морских судов с севера и юга. В 1850—1855 годах был начальником Амурской экспедиции, участники которой всесторонне исследовали Приамурский край, основали там ряд русских постов, и в том числе Николаевский (теперь город Николаевск).
Таким образом, уже к середине 1853 года над русскими землями в восточной части Азиатского материка, прилегающими к берегам Татарского пролива, был поднят русский государственный флаг. Все это способствовало активной дипломатической деятельности России на Дальнем Востоке. И в этом величайшая заслуга адмирала Г.И. Невельского — руководителя Амурской экспедиции, отстоявшего Приамурье, Приморье и Сахалин для России, укрепившего позиции Российской империи на Тихом океане.
Своими действиями Амурская экспедиция в значительной мере содействовала успешному завершению русско-китайских пограничных переговоров, увенчавшихся подписанием Айгунского договора в 1858 году.
«Вся Сибирь встрепенулась при вести об открытии плавания по Амуру», — писал об этом важном событии Невельской.
Екатерина Ивановна Ельчанинова родилась в семье мелкопоместных дворян-помещиков Ивана Матвеевича Ельчанинова и Марии Николаевны, урожденной Зариной, в их подмосковном имении.
Сестры Саша (1830 г. р.) и Катя (1831 г. р.) были погодками. Родители, жившие к тому времени поврозь, решили определить девочек на казенное воспитание в Смольный институт благородных девиц.
Каким-то чудом сохранилось словесное описание Кати Ельчаниновой, сделанное ее подругой по Смольному: «Младшая сестра, впоследствии Невельская, была сама радость и веселие и при большом уме была и очень собой хороша. Она была небольшого роста, блондинка с правильными чертами лица и с прелестными большими голубыми глазами, имевшими ту особенность, что, когда лицо ее смеялось и голос звонко раздавался от смеха, они не изменяли своего вдумчивого выражения, придавая тем ей особую оригинальную прелесть».
Выпуск из Смольного института почти совпал с полным сиротством обеих сестер: в 1848 году умерла Мария Николаевна, а отец ушел из жизни еще раньше. Летом того же года их дядя по матери В.Н. Зарин, назначенный губернатором Иркутской губернии, забрав с собой племянниц, выехал к своему новому месту службы.
В Иркутске они были представлены недавно прибывшему сюда боевому генералу Н.Н. Муравьеву, новому генерал-губернатору Восточно-Сибирского края, и его супруге — Екатерине Николаевне. Муравьев знал Зарина по совместной службе на Кавказе и в Туле, где Муравьев был губернатором, знал как человека честного, неподкупного, близкого и доверенного.
Появление в Иркутске двух очаровательных сестер Ельчаниновых не осталось незамеченным. Чиновник муравьевского штаба Б.В. Струве писал, что Владимир Николаевич Зарин «привез с собою в Иркутск двух своих племянниц-сирот, только что вышедших из Смольного монастыря, два прекрасных цветка — Blanche et Rose (Беляночку и Розочку), как их стали называть в Иркутске; они поражали всех своею скромностью и в то же время развитостию ума».
На одном из балов 1849 года состоялась встреча Геннадия Невельского и Екатерины Ельчаниновой. Геннадий Иванович был сражен и, видимо, сразу понял, что к нему, 36-летнему заслуженному морскому офицеру, пришла любовь — первая и настоящая...
Вскоре он вынужден был отбыть в Петербург. Невельской отчитался о результатах экспедиции на корабле «Байкал» до устья реки «Амур», и, вопреки неблагоприятному отзыву «Особого комитета», был награжден Орденом Св. Владимира 4-й степени и удостоился знаменитой резолюции императора: «Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен».
В Санкт-Петербурге капитан 1 ранга Геннадий Невельской получил новое назначение на Дальний Восток — продолжить исследование берегов устья Амура, Амурского лимана и Татарского пролива, а также континентальных частей Амурского и Уссурийского края и острова Сахалин.
Уже из Иркутска Невельской пишет другу, М.С. Корсакову: «Милый и любезный друг Миша, приготовься — я счастлив, я готов на подвиг для Отчизны. Не один — со мною решилась ехать и услаждать мое заточение и разделять труды на благо Отечества мой милый, несравненный, давно мною любимый всем существом человек — Екатерина Ивановна Ельчанинова — моя Катенька. Ты спросишь, как это случилось. Очень просто. Я приехал в Иркутск, увидел ее и не мог более уже противостоять тому беспредельному и глубокому чувству. Я к ней — и она дала мне слово — вот и все. Ты не поверишь, милый Миша, как я был рад. Пусть говорят, что хотят, но я решительно не мог быть один. Я любил, люблю ее — этого ангела».
16 апреля 1851 года молодые обвенчались, на венчании присутствовал весь светский Иркутск, затем была устроена пышная свадьба.
Медовый месяц молодожены провели в Иркутске, готовились к отъезду. Решение следовать за мужем не случайно — в тот период Екатерина Ивановна находилась под влиянием иркутского светского общества, состоявшего в основном из семей декабристов.
В середине мая 1851 года Невельские отправились в путь. Сначала в лодках по реке Лене до Якутска, затем — дальше на восток — в Охотск и в Аян, где согласно плану экспедиции, должны быть исследованы южная часть Амурского лимана и Татарского пролива.
Путешествие из Якутска в Охотск началось ранним утром 2 июня 1851 года. Караван состоял из пятидесяти лошадей, основная часть которых была навьючена багажом и разными грузами.
Дорога была трудной даже для местных проводников-якутов и бывалых казаков из вооруженного конвоя, сопровождавшего экспедицию.
Сдержанная в проявлении чувств Екатерина Ивановна так описывает свое самочувствие в пути: «Путешествие стало пыткой; случалось, что я садилась на край дороги, не имея мужества ни влезть на лошадь, ни растянуться в моем гамаке. Я заметно ослабевала. Мы подвигались шагом и так дотащились, не доезжая верст десять до Охотска, где я упала на сырую траву, чувствуя, что у меня захватило дыхание, и катаясь по ней от невыносимых страданий».
Тем не менее Екатерина не изменила решения сопровождать мужа до конечного пункта экспедиции — только вперед, только вместе, в Петровское, к устью Амура.
Утром 16 июля маленькая эскадра из двух судов — старого верного «Байкала» и барка «Шелихов», вышла из Аяна, держа курс севернее Шантарских островов, на Сахалинский залив. Слабый барк «Шелихов» стал тонуть, и всех пассажиров пришлось пересаживать на борт «Байкала». Никто не мог уговорить госпожу Невельскую первой съехать на берег. «Командиры и офицеры съезжают последними, — говорила она, — и я съеду с барка, когда ни одной женщины и ребенка не останется на судне». Так она и поступила.
Корабль «Байкал», любимое детище Невельского, нагруженный выше ватерлинии, потихоньку двигался, направляясь ко входу в залив Счастья.
Екатерине Ивановне предстояло прожить здесь несколько лет, быть не только женой начальника экспедиции на Амуре, но и достойной представительницей славной русской интеллигенции, просветительницей.
Екатерина Ивановна готовилась ко всему самому худшему, к жизни в таежной глухомани, в палатке. А в Петровском оказалось не так уж и плохо: ее ждал небольшой трехкомнатный домик с кухонькой. Это пристанище Невельские первое время должны были разделить с семейством доктора Д.И. Орлова.
Вскоре матросы переселились в построенные казармы, где для семейных отгородили отдельные «углы». Некоторые из них решились на строительство собственных домиков.
Забота об обеде для всех офицеров стала добровольной обязанностью Екатерины Ивановны. Она вместе с Харитонией Михайловной Орловой и с верной прислугой Авдотьюш-кой, у которой уже во время путешествия из Иркутска проявились кулинарные способности, каждый день старались вкусно и сытно накормить мужчин. Очень часто их выручала рыба, которую в изобилии поставляли местные жители — нивхи, выменивая за нее ножи, стекло, бисер, табак, монисто и прочие житейские предметы и украшения.
1 июня 1853 года Екатерина Ивановна родила дочь, которую назвали Екатериной. У маленькой Кати с рождения было еще одно имя-прозвище: «амурская барыня». Как-никак, она стала первой русской, родившейся в низовьях Амура. Священник Гавриил Иванович Вениаминов совершил обряд крещения Кати Невельской и сына Орловых — Саши.
Петровское постепенно росло. Возвышались два сруба для нового флигеля и очередной казармы, постоянно заготавливался строительный лес. Петровское могло уже похвастаться ледником, колодцем, новой баней, восьмитонным палубным ботиком, двухвесельным ялом, вельботом, наборной лодкой, двумя береговыми шпилями, сараем на столбах, скотным двором. Было заготовлено несколько тысяч штук кирпичей.
Росло хозяйство и Екатерины Ивановны. Она отлично справлялась со своими главными обязанностями. Второй ее семьей стали офицеры экспедиции. Супруге начальника экспедиции необходимо было оставаться женщиной и заботливой, приветливой радушной хозяйкой. Она была примером преданности делу мужа, образцом стойкости для всех женщин экспедиции, для жен нижних чинов, их матерей и сестер. Она не могла себе позволить начальственный, барский тон. Только дружба и понимание помогли ей завоевать расположение окружающих. К ней без страха и робости заходили местные жительницы, и она учила их мыться, одеваться, обрабатывать землю и заводить грядки.
В начале 1854 года начались очередные и внеочередные, вызванные необходимостью, поездки Геннадия Ивановича по краю. Невельской давно готовил экспедицию в залив Хаджи, о котором было известно от местных жителей как об укрытом от всех ветров большом заливе, способном вместить сразу много кораблей. Также готовилась экспедиция на Сахалин.
Поход вокруг Сахалина прошел вполне благополучно, и 22—23 сентября 1853 года в заливе Анива, на месте, которое было избрано самим Невельским, высадились 59 матросов и казаков и восемь вольнонаемных поселенцев.
Вот что записал в дневнике Римский-Корсаков о Екатерине Ивановне: «Невельскому довольно часто приходилось разъезжать, и его мадам в это время оставалась одна — прислушиваться к шуму Охотского моря, вечно плещущего на низменный берег так называемой Петровской кошки, саженях в ста за ее домом, да сбирать бруснику в ку-стах тощего кедровника — единственного произрастания на этом унылом песчаном берегу. И несмотря на то, двадцатилетняя барынька не изнывала и не соскучилась, развела огород, занимается хозяйством, солит грибы, мочит бруснику и коптит рыбу, вошла во вкус занятий своего мужа, усердно сочувствует его успехам и надеждам, так же, как и он, увлекается Амуром и Сахалином».
Лишений и опасностей было предостаточно. В 1852 году с Камчатки не пришли суда с провиантом. Из частного письма Невельского: «Невозможно выразить на бумаге, что с нами совершают. Бог с ними, и Господь с нами. Я не знаю, право, с чем мы будем и как проведем зиму — собственно, просуществуем. До экспедиции ли, до торгов ли нам — об одном надобно молить Господа, чтобы мы, как брошенные собаки, не переколели. Я не жалею ни себя, ни семейства моего ради Отечества».
2 апреля 1854 года Екатерина Ивановна родила вторую дочку, которую назвали Ольгой.
Болела старшая дочь Катенька, ей становилось все хуже, тяжело страдала после родов и сама Екатерина Ивановна, нуждалась в заботе новорожденная.
Самая трагическая жертва житейских невзгод — смерть двухлетней дочери Катеньки. Невозможно без слез читать письмо прапорщика Е.Г. Орлова об этой утрате Невельских: «По отъезде Вашем из Петровского припадки задушения у Вашей старшей дочери начали делаться все чаще и чаще. 12 мая припадок продолжался более четырех часов, и она нечувственно перешла в иной, лучший мир. Это горестное событие не могло не подействовать на состояние Екатерины Ивановны и недавно родившейся младшей Вашей дочери. Екатерина Ивановна через меру предалась своей горести, и никакие убеждения не могли ослабить печаль материнского сердца».
Осенью и зимой 1854—1855 годов забот у Невельского было очень много: он занимался исследованием края по программе Амурской экспедиции, кроме того, на передний план вышли задачи, связанные с обороной Дальнего Востока. Екатерина Ивановна во всем старалась помочь мужу, поддержать его. Она, как жена начальника экспедиции, сумела поставить дело так, что офицерские семьи часто собирались у них в доме, куда с фрегата «Паллада» привезли фортепьяно, здесь танцевали, пели, ставили спектакли.
8 августа 1855 года семья Невельских пополнилась — родилась еще одна дочь — Мария.
К весне ждали прибытия Петропавловского гарнизона во главе с камчатским губернатором В.С. Завойко. Наверное, Невельской понимал, что ему скоро придется уезжать с Амура, возможно на длительный срок. Стало понятно, что уезжать необходимо — часто болели девочки-малютки, а к весне у Екатерины Ивановны появились признаки цинги.
В середине 1850-х годов началось масштабное освоение Россией Амурского края под руководством губернатора Н.Н. Муравьева. Миссия Невельского на этом была исчерпана, и он с семьей в 1857 году возвратился в Санкт-Петербург.
В Петербурге они поселились на Сергиевской улице (ныне улица Чайковского) в доме № 46, совсем недалеко от Смольного института благородных девиц. Этот дом пришелся им по душе, и Невельские прожили в этой квартире всю жизнь.
Невельские возвратились из Амурской экспедиции с расстроенным здоровьем. Они нуждались в длительном отдыхе и в лечении. 19 сентября 1857 года Геннадий Иванович был назначен членом Морского ученого комитета. Там он мог много времени уделить обработке материалов Амурской экспедиции, отчет о которой собирался написать и опубликовать. Занятия в комитете помогали ему следить за развитием морских наук, писать инструкции для командиров кораблей, отправлявшихся в воды Тихого океана, давать заключения, рассматривать отчеты, рецензировать статьи для «Морского сборника» по дальневосточной тематике.
8 апреля 1858 года Екатерина Ивановна родила дочь Александру, а 14 сентября 1861 года — долгожданного сына, которого назвали в честь Н.Н. Муравьева — Николаем. Геннадий Иванович был безмерно счастлив: в сыне он видел продолжателя семейной традиции — будущего моряка.
Стремясь обеспечить своим детям надежное будущее, Невельские приобретают несколько небольших и недорогих имений. Вот как об этом пишет Екатерина Ивановна: «Не знаю, удачно ли мы приобрели эти имения, но, во всяком случае, совесть у нас спокойна, мы сделали это по убеждению составить верное обеспечение детям нашим, не увлекались нисколько ни красотами местности, ни удобствами помещения; но что делать — с небольшим капиталом нельзя быть взыскательным».
В 1864 году Г.И. Невельского произвели в вице-адмиралы. Радовались все близкие и друзья, сослуживцы, приходили поздравления от сподвижников по Амурской экспедиции, дорогих Геннадию Ивановичу людей.
Все эти годы Геннадий Иванович и Екатерина Ивановна работали над книгой. Сначала исподволь, собирая материалы и обдумывая каждый ее раздел, а затем, когда с возрастом самочувствие супругов Невельских значительно ухудшилось, оба стали отдавать этой работе все силы. Геннадий Иванович трудился над рукописью, Екатерина Ивановна готовила ее к изданию. Она дважды сдавала ее переписчику для снятия копий, сама вычитывала текст, вела с редактором все переговоры по изданию. Первое издание книги вышло под названием «Действия наших морских офицеров в 1849 по исход 1855 года на отдаленном Востоке нашего Отечества и их последствия».
5 декабря 1875 года эта работа вместе с письмом мужа была передана ею в Морской ученый комитет уже с резолюцией великого князя Константина: «Печатать 800 экземпляров на счет казны». Но труднее всего ей пришлось зимой 1875—1876 годов, когда к заботам об издании рукописи прибавились постоянные хлопоты о муже, который тяжело болел.
17 апреля 1876 года его не стало. В метрической книге Сергиевского собора в записях об умерших за 1876 год отмечено:
«Адмирал Геннадий Иванович Невельской семнадцатого апреля тысяча восемьсот семьдесят шестого года умер от порока сердца 63-х лет от рождения, а двадцать первого того же апреля погребен на кладбище Воскресенского женского монастыря».
Отдать последний долг знаменитому мореплавателю и исследователю пришли все любившие, знавшие и уважавшие его. Кончину Невельского почтили на Дальнем Востоке, на его родине — в Костромской губернии, в Географическом обществе и в Морском министерстве. Газеты Петербурга, Москвы, Костромы и Дальнего Востока поместили о нем некрологи.
Со смертью Геннадия Ивановича все заботы Екатерины Ивановны сосредоточились на детях и на издании рукописи мужа. Семью Невельских обеспечили пенсией: Екатерине Ивановне были положены 640 рублей 42 копейки, каждому из детей — по 160 рублей 10 копеек в год. Пенсион в 2 000 рублей, полученный Невельским за Амурскую экспедицию, распространялся и на семью.
Дочери вышли замуж, сын поступил в Морское училище.
Екатерина Ивановна скончалась 8 марта 1879 года в возрасте сорока восьми лет и была похоронена рядом с мужем.
Геннадий Иванович и Екатерина Ивановна Невельские прожили вместе трудную, но счастливую жизнь длиною в четверть века. Вместе они покоятся и на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря в Санкт-Петербурге.
Память о Невельских священна для России. Имя адмирала Невельского известно в кругах мировой научной общественности. О нем написаны научно-популярные и художественные книги, сняты фильмы. Известный советский писатель Н.П. Задорнов, воспевавший подвиги Невельского, посвятил ему цикл из четырех романов.
Именем адмирала названы:
Невельск — город и порт на Дальнем Востоке России.
Залив Невельского — находится у западного берега острова Сахалин.
Памятники адмиралу Г. И. Невельскому
Пролив Невельского — расположен между материком Евразия и островом Сахалин.
Подводная Гора Невельского расположена в Амурском лимане.
Порт Невельск, Мыс Невельского, Бухта Невельского — Охотское море, Амурский лиман.
Река Невельская — на острове Сахалин.
Улица Невельского — есть во многих городах России, включая Владивосток, Хабаровск, Новосибирск и другие.
Имя Невельского носят Морской государственный университет Владивостока и Мореходное училище г. Холмска на острове Сахалин.
Имя Невельского было присвоено одному из самолетов российской авиакомпании «Аэрофлот» (Airbus A320-214). В честь Невельского назван большой десантный корабль 055 «Адмирал Невельской».
Более тридцати лет ежегодно в начале августа Морской университет Владивостока проводит парусную регату на Кубок адмирала Г.И. Невельского.
Памятники Невельскому украшают улицы и площади дальневосточных городов — Владивостока, Николаевска-на-Амуре, Хабаровска. В честь 200-летия адмирала Г.И. Невельского, торжественно отмечавшегося в декабре 2013 года, были открыты памятники в городах Южно-Сахалинск и Корсаков.
Не забывают о своем великом земляке и на его малой родине: в городе Солигалич Костромской области есть музей его имени, на месте его родовых усадеб Дракино, Лосево и Рогозиха Ивановской области установлены мемориальные стелы.
Иваново-Вознесенский морской кадетский корпус имени адмирала Г.И. Невельского принял своих первых учеников 22 декабря 2007 года в г. Иваново.
Всему миру известно имя Геннадия Невельского, великого моряка и патриота, выдающегося исследователя Дальнего Востока, открытия которого изменили карту дальневосточного побережья России и окончательно утвердили на Тихом океане ее статус великой морской державы. Благодаря решительным действиям Геннадия Невельского, возглавившего Амурскую экспедицию, было положено начало присоединению к России Приамурья, Приморья и Сахалина.
В столице Приамурья, городе Хабаровске 1891 году состоялось торжественное открытие памятника генерал-губернатору Восточной Сибири Н. Н. Муравьеву-Амурскому и его верным соратникам — участникам Амурской экспедиции.
Памятник стоит на вершине амурского утеса. На памятнике закреплены пять бронзовых памятных досок с перечислением российских офицеров и гражданских лиц, принявших активное участие в присоединении к России Приамурья. На одной их этих памятных досок начертано:
Участвовали в занятии устья р. Амура в 1849-50-51-52-53 гг. Капитан 2-го ранга Геннадий Иванович Невельской, начальник экспедиции (далее перечислены имена и звания офицеров — участников экспедиции), супруга начальника экспедиции Екатерина Ивановна Невельская.
А в проливе Невельского есть мыс Екатерины, — так увековечил имя своей возлюбленной суровый капитан. Нет ни одной книги по истории Дальнего Востока, в которой не упоминалось бы имя Г.И. Невельского, редко какая работа обходится и без упоминания его супруги. Их помнят и чтят на Дальнем Востоке, в России и во всем мире.