Портрет С.В.Олсуфьевой, написанный В.А.Серовым в 1911 году, всегда привлекал внимание исследователей загадочным сочетанием необычной на первый взгляд, модернистской постановки модели с мягкой и теплой трактовкой образа.
Софья Владимировна была хорошей знакомой Серова, женой Ю.А.Олсуфьева, ученого-византолога, издателя «Памятников старины Тульской губернии». Много лет вместе с мужем она изучала фрески в Новгороде, затем работала реставратором в государственном музее изобразительных искусств имени Пушнина и в государственном музее керамики.
«...Мы вернулись с Юрием из Греции и в пути попали в страшный шторм. Серов ездил туда почти в одно время с нами и, когда мы ближе сошлись, много рассказывал о своих впечатлениях о Греции. Работал он тогда над своей большой «Европой».
Характер у Валентина Александровича был очень неровный: то шутит, живо и остроумно разговаривает, то вдруг сидит бирюком, и не скажи ему ничего.
Юрию, когда он заказывал портрет, очень хотелось, чтоб я была изображена в черном бархатном платье.
Серов пришел, посмотрел исподлобья, попросил переменить несколько раз позу и сказал, как отрезал:
—Вы не привыкли в бархате ходить. Надо другое платье.
А я и правда не любила богатых платьев.
Выбрал он композицию совершенно случайно... Было свежо, я сидела дома одна, в сереньком будничном платье, накинула на плечи теплый шарф. Неожиданно вошел Серов.
—Вот так и буду вас писать. Это лучшее, что можно выбрать.
И тут же стал делать наброски.
Пришел вскоре Юрий, и, пока они с Серовым беседовали, я подошла погреться к печке. Стояла, стояла, и вдруг Серов меня спрашивает:
—Ну, а когда вы спину согреете, тогда что греть будете?
Подумав, что он смеется, я повернулась и положила руки на теплые изразцы. Серов пересел, быстро стал делать наброски, и, сколько мы с ним ни спорили, настоял на своем, и выбрал эту позу...
Написал он меня за четыре сеанса, и нам с мужем портрет очень нравился. Вдруг приходит Серов (ему оставалось доделать что-то в фоне), берет портрет и все счищает и стирает. Я была тогда дома одна и страшно испугалась. Но Серов так весело и энергично принялся за работу, что в два или три сеанса все было закончено наново, и портрет очень выиграл в цвете».
Сейчас этот портрет хранится в Москве у родственников Олсуфьевой.
