Это стихотворение я услышала на вечере самодеятельности в пионерском лагере. Тогда не знала имени автора, и прочитать его до прошлого года не довелось - просто врезалось в память.
Автор писАл о себе
Собака
Владимир Калиниченко
У коменданта
Была привязанность к догам.
И был экземпляр –
На голову выше всех.
Даже эсэсовцы
Боялись собачьего бога.
И вот этот зверь
Шагнул величаво на снег.
И вывели жертву.
Стоял мальчишка продрогнув –
Куда тут бежать?
Он давно ослабел.
Комендант наклонился,
Подал команду догу –
И тот в два прыжка
Расстояние преодолел.
Обнюхал смертника.
Прошел спокойно рядом.
Был он великолепен
В размашистом легком шагу!
Вернулся дог к коменданту
И честным собачьим взглядом
Сказал человеку пес:
«Ребенок ведь … не могу»
Лагфюрер пожал плечами –
Ему-то разницы нету.
Раскрыл кобуру над пряжкой
С надписью «С нами бог»,
Но едва сверкнула
Вороненая сталь пистолета –
В горло фашиста
Молнией
Впился красавец дог!
Его пристрелили тут же…
Эсэсовец стал калекой…
Я вряд ли теперь найду
В Санкт-Пельтене свой барак…
Но эту собаку
Я вспоминаю как человека.
Единственного человека среди фашистских собак.
Владимир Калиниченко
У коменданта
Была привязанность к догам.
И был экземпляр –
На голову выше всех.
Даже эсэсовцы
Боялись собачьего бога.
И вот этот зверь
Шагнул величаво на снег.
И вывели жертву.
Стоял мальчишка продрогнув –
Куда тут бежать?
Он давно ослабел.
Комендант наклонился,
Подал команду догу –
И тот в два прыжка
Расстояние преодолел.
Обнюхал смертника.
Прошел спокойно рядом.
Был он великолепен
В размашистом легком шагу!
Вернулся дог к коменданту
И честным собачьим взглядом
Сказал человеку пес:
«Ребенок ведь … не могу»
Лагфюрер пожал плечами –
Ему-то разницы нету.
Раскрыл кобуру над пряжкой
С надписью «С нами бог»,
Но едва сверкнула
Вороненая сталь пистолета –
В горло фашиста
Молнией
Впился красавец дог!
Его пристрелили тут же…
Эсэсовец стал калекой…
Я вряд ли теперь найду
В Санкт-Пельтене свой барак…
Но эту собаку
Я вспоминаю как человека.
Единственного человека среди фашистских собак.